Легенда прикрытия.

Официально наша учебная часть называлась «Школа младших авиационных специалистов» - ШМАС. Поэтому мы носили  голубые погоны и эмблемы - «крылышки». Для поддержания этой легенды  кроме соответствующего обмундирования был принят комплекс мер,  который должен свидетельствовать о том, что в части действительно располагаются авиаторы.

В военном городке, в разных местах на специальных подставках, а то и просто на земле,  лежали полуразобранные авиационные турбореактивные двигатели. Двигатели находились около штаба, около КПП как снаружи, так и внутри, около столовой, на спортплощадках, у конюшен, где были оборудованы учебные классы. Двигатели можно было осмотреть, потрогать и даже покрутить вал за лопатки турбины. Очень хорошо помню двигатель около столовой – он лежал прямо на земле и, проходя мимо, часто кто-нибудь  ногой раскручивал вал, а когда мы выходили из столовой после обеда, вал всё еще крутился!

На спортплощадках стояли специальные тренажеры для летчиков и космонавтов, позволяющие вращаться в разных плоскостях и мы с удовольствием крутились на них.

Но самым важным элементом легенды прикрытия были пять самолетов МиГ-15 или МиГ-17,  установленные на строевом плацу. Самолеты стояли очень красиво – в одну шеренгу с идеальным равнением! На передней части самолетов крепились  хомуты, от которых в стороны и назад отходили два троса, закрепленные на бетоне. Третий трос крепил самолет сзади и был мало заметен. Все пять самолетов были исправны, но с испорченным вооружением (оставались только стволы пушек и пулемётов) и без радиостанций и каких-то особенно ценных навигационных приборов.

Самолеты эти стояли не только для того, чтобы их видели местные жители и шпионы, а ещё и для демонстрации. Примерно два раза в месяц на плацу недалеко от самолетов выстраивали какой-нибудь учебный батальон и запускали двигатель одного из самолетов. Это было грандиозное зрелище – работающий двигатель оглушал шипяще-свистящим звуком, но главное было в том, что реактивная струя газов выметала плац до последней пылинки и за самолетом поднималась туча пыли, закрывающая полнеба!

Самолет с работающим двигателем дрожал, подпрыгивал, рвался в небо, и при этом у всех возникала мысль: «Вот бы сейчас обрубить тросы!» Следующий вопрос, возникающий в наших головах был: «А можно  ли взлететь с плаца?» Офицеры, бывшие летчики, говорили, что можно, используя плац и асфальтированные дорожки военного городка, как взлетную полосу. Но развитие волнующей нас темы прекратили техники, обслуживающие эти самолеты. Они сказали, что в конструкцию двигателя внесены изменения, не позволяющие развивать максимальную тягу.  А жаль!

Однажды я уговорил техников, и они позволили мне залезть в кабину самолета. Я не ожидал, что она такая тесная! Мой рост 174 см, комплекция средняя, в то время я весил 72 кг, но на пилотское кресло  втиснулся с трудом. Колени упирались в панель и ручку управления, левой рукой я не смог даже перевести рычаг газа в положение максимальных оборотов – локоть упирался в заднюю стенку. Залезая в кабину, я хотел представить себя в свободном полете, но вместо этого пришлось думать о том, как же  летали пилоты в этих самолетах, да еще в тёплых комбинезонах? «Вот так и летали!» - ответили на мой вопрос техники.

По утрам в ясную солнечную погоду над плацем, на котором в это время проходил развод, появлялись два реактивных самолета и на высоте примерно полтора - два километра проделывали каскад фигур высшего пилотажа, а затем имитировали воздушный бой. Эти самолеты прилетали откуда-то из-под Пскова и своими действиями очень активно и эффективно поддерживали легенду прикрытия. Когда самолеты кувыркались в небе, а это продолжалось минут 30, весь личный состав части, - 3000 курсантов и 800 офицеров, стояли на плацу, запрокинув головы, а многие даже  с открытыми ртами!

Недалеко от городка части располагалось кладбище самолетов, занимающее несколько квадратных километров. На это кладбище были свезены  сбитые во время боевых действий самолеты всех армий. Кладбище охранялось сторожевыми постами,  ограждено колючей проволокой, но проникали мы туда   легко – иногда  договаривались с часовыми, а иногда и просто перелезали через проволоку. На кладбище стояли и лежали «на пузе»  самолеты всех типов, участвовавшие в последней войне. Разумеется, большую часть составляли наши и немецкие. Но были и американские («Кобры»), английские и французские. Самолеты располагались в живописном беспорядке, у них отсутствовали вооружение, радиостанции и ценные приборы. Поражало состояние фюзеляжей и крыльев большинства этих самолетов – они светились насквозь, как решето. Сквозь дыры в крыльях, лежащих на земле, прорастала трава и кустарники. Я посидел за штурвалами почти всех типов самолетов. Поражали воображение наши тяжелые бомбардировщики ТБ-3 - эти самолеты к началу войны были сняты с вооружения, но по чьему-то приказу были брошены навстречу наступающим немецким войскам и все были сбиты. На кладбище были и ДБ-А – эти самолеты с подмосковного аэродрома Монино летели бомбить Дрезден, и далее в Лондон, где снова брали бомбовый груз, на обратном пути бомбили Дрезден и возвращались на свой аэродром. Из-за малой скорости полета и малой высоте они были совершенно беззащитными над территорией противника и часто становились жертвами немецких истребителей и зениток.  Один такой самолет, видимо, был  сбит недалеко от Мышанки и оказался на этом кладбище. Фюзеляж и крылья  у самолёта изорваны в клочья! Меня поразил двигатель этого самолета – двадцать четыре цилиндра располагались по кругу в два ряда – по двенадцать в каждом ряду. Диаметр этого двигателя был почти два метра, а шлицевой вал в центре имел диаметр в четверть метра! Весь самолет был таким громадным, что трудно  представить, как  эта махина летала!

Кладбище самолетов оказалось случайно рядом с нашей частью, но  удачно дополняло легенду прикрытия. Местные жители часто проникали на кладбище и вырубали листы дюраля на лопаты и откручивали нужные для хозяйства узлы самолетов. Часовые это старались «не замечать»! После войны прошло уже двадцать лет, но к переработке самолетов ещё не приступали.

Авиационная легенда однажды сыграла с нами шутку. Для строительства в части понадобился круглый лес, для лесопиления  сформировали  сборную команду из 30 человек, в которую попал и я. Нас отвезли километров за тридцать в лес и расквартировали в какой-то белорусской деревушке. Нашу группу из пяти человек поместили в маленькую избушку,   поразившую нас  бедностью и убожеством – пол земляной, небольшая печурка, две лавки, стол и кровать. Хозяин этого жилья был под стать своему дому – на его штанах красовались четыре заплаты. Но он оказался веселым и добродушным, и очень обрадовался, когда узнал, что мы курсанты ШМАС. Оказалось, что хозяин – бывший лётчик, фронтовик, старший лейтенант запаса! В общем, нашей авиационной эрудиции оказалось явно недостаточно для общения с хозяином дома, и он стал что-то подозревать и задавать провокационные вопросы типа: «А не в ракетных ли войсках вы служите, ребята?» Но мы помнили про военную тайну и молчали, как белорусские партизаны. А в конце концов мы все же придумали свою легенду прикрытия для прикрытия настоящей легенды прикрытия. Мы ему сказали, что изучаем радиолокаторы, а так как   во время войны в авиации ещё не было радиолокации, то хозяин стал нас уважать, и перестал  изводить  контрольными вопросами по авиационной технике и аэродромным правилам. А мы надолго запомнили этого весёлого человека, бывшего лётчика,   офицера с заплатами на штанах!!