Караульная служба

   После принятия присяги Родина уже на вполне законных основаниях имела полное право доверить нам боевое оружие. Что вскоре и случилось. После изнурительного изучения Устава караульной службы наш взвод в полном составе был отправлен в караул – на охрану всех ценностей части, начиная  от знамени и кончая   конюшней подсобного хозяйства.

В первый караул я пошел разводящим, а заступили мы на службу в пятницу вечером.

Вся служба шла точно по Уставу, чрезвычайное происшествие случилось вечером следующего дня, то есть в субботу.

Один пост в нашем карауле имел статус сторожевого, это значило, что часовой на этом посту хотя и был вооружен  автоматом со штыком, но не имел  боевых патронов. Объектом охраны являлся маленький военторговский магазинчик, расположенный в подъезде пятиэтажного жилого дома в офицерском городке. В магазине продавались звездочки, лычки, пуговицы, ремни, щетки и «Асидол» - средство для чистки металлических пуговиц и блях. В общем, ничего ценного, и продавщица при закрытии магазинчика и сдаче  под охрану опечатывала его пятаком, причем часто не гербовой стороной, а решкой! И часовой бдительно охранял магазинчик и печать с оттиском «5 копеек».

Вечером в субботу на охрану магазинчика заступил Иван Счастливцев. Иван был маленького роста, но очень сильный и хорошо развитый физически. Он имел звание кандидата в мастера спорта по тяжелой атлетике в легком весе. Его мощная грудь и бёдра производили сильное впечатление  в бане и спортзале. А в шинели не по росту (старшина долго не мог подобрать ему шинель, а имеющуюся запретил обрезать) Ваня Счастливцев был похож на слабенького ребенка лет четырнадцати.

И вот Ваня стоит на посту… Смеркается. Из окон  квартир доносится музыка, смех – офицеры отдыхают. А Ваня несёт службу!  И ещё одна деталь мизансцены – в трех метрах от поста перпендикулярно к дому раскопана траншея теплотрассы и из неё идет пар. Глубина траншеи более двух метров.

Итак, Иван стоит на посту и видит, что к нему по тропке приближается веселая компания мужчин и женщин. Когда они подошли к Ивану, мужчины стали говорить ободряющие слова, а женщины порылись в сумочках и угостили Ивана чем-то вкусненьким. Служить сразу стало веселее! Компания скрылась за углом дома, а Иван увидел, что по тропке идет, пошатываясь, ещё один человек, по всей вероятности, из этой же компании, но отставший. Человек подошел к Ивану, остановился и долго молчал. Затем спросил:

-  Стоишь?

-  Стою, - ответил Иван.

-  Вот я сейчас отниму автомат у тебя, и ничего ты сделать не сможешь, у тебя даже патронов нет, - человек оказался хорошо осведомленным.

-  Я не отдам, - ответил Иван.

Человек от слов перешел к делу, ухватился за ствол автомата и потянул к себе. Но Иван напружинился и удержал автомат на плече. Человек не понял и потянул сильнее, ухватившись за ствол уже двумя руками. Иван не выпустил автомат, началась возня. Иван пытался сказать офицеру, что он «есть лицо неприкосновенное», но пьяный не понимал и продолжал вырывать автомат из рук Счастливцева. Во время борьбы они как-то незаметно приблизились к траншее и Иван резким и сильным движением вырвал автомат из рук нападавшего. Тот потерял равновесие и полетел в траншею!

Иван нажал тревожную кнопку, спрятанную за обналичкой дверной коробки. В караульном помещении сигнал приняли, и на пост выехал начальник караула с двумя солдатами.

           Иван доложил подъехавшему начальнику караула о происшествии, и они стали думать, как вытащить пьяного офицера из траншеи. Это удалось сделать только после многочисленных попыток. Мокрый, вымазанный в глине, офицер продолжал буянить, но три солдата его крепко держали. Капитан Боженко принял решение арестовать офицера и отвезти на гауптвахту. Офицерская гауптвахта располагалась в караульном помещении.

Ивану Счастливцеву оставалось стоять на посту еще минут тридцать, но начальник караула приказал ему оставить пост и ехать с ними. В машине пьяный офицер, зажатый с двух сторон солдатами, вел себя более-менее прилично, но, когда подъехали к караульному помещению, он вырвался и снова начал буянить.  Двое солдат не справлялись с пьяным, и на помощь пришел Ваня Счастливцев. И в схватке непонятно как, но мизинец Ивана оказался во рту буянившего офицера. И тот с силой сжал зубы. Две фаланги мизинца были почти откушены!  Ивана срочно повезли в медсанчасть, а офицера водворили на гауптвахту караульные отдыхающей смены.

Мы сдали караул и вернулись в казарму, а Иван пришел в роту уже после отбоя с загипсованным и забинтованным пальцем. Он очень был расстроен и переживал, так как не мог  тренироваться,  и вынужденно пропускал соревнования, к которым интенсивно готовился.

Через несколько дней командир взвода сообщил, что офицера (а это оказался старший лейтенант, командир взвода) будут судить судом офицерской чести,  и готовить документы на увольнение из армии.

В следующий очередной караул, а это было в апреле, я пошел часовым и мне достался пост по охране учебной стартовой площадки, расположенной в ближнем лесу. Площадка была огорожена забором из нескольких рядов колючей проволоки и охранялась по периметру ещё двумя часовыми.

Место несения службы – грибок с телефонной трубкой, рядом располагался полнопрофильный окоп, но не запрещалось и перемещение часового по стартовой площадке. В тот день я принял пост на рассвете, на площадке стоял густой туман, видимость не превышала двадцати метров. Примерно в течение часа я то стоял под грибком, то медленно передвигался между сооружениями площадки. Уже стало довольно светло, но туман ещё сильнее сгустился. В лесу было тихо, даже птицы не пели.

И вдруг за своей спиной я услышал топот бегущего человека. Меня охватил жуткий страх, я оцепенел, но топот прекратился. Сразу возникла мысль: «Диверсант!» И вместе со страхом я ещё почему-то с обидой подумал о часовых на периметре: «Пропустили!» Я повернулся в сторону звуков, но в тумане ничего не увидел. Автомат  снял с плеча и взял наизготовку! Сердце колотилось в груди с невероятной скоростью и амплитудой. Я впервые собственными ушами услышал работу своего сердца!

В тумане снова раздались звуки  «Топ – топ – топ – топ!» Опять короткая перебежка, причем уже ближе ко мне.  И я ещё различил звуки типа  «Шш-у – шу - шу» Как будто что-то тащили по бетону. «Взрывчатку!»- подумал я.

Очень медленно, чтобы звуком не выдать себя, я оттянул затвор автомата, почувствовал, как при этом патрон вышел из магазина, а затем медленно вогнал патрон в патронник. Установил автоматический огонь. И стал медленно, беззвучно, передвигаться в сторону  окопа, готовый в любой момент открыть стрельбу.

В тумане снова перебежка, и снова шаги сопровождались шипяще-шаркающими звуками. К этому времени (а прошло около минуты) животный страх прошел, я обрёл способность соображать и даже вспомнил, что нужно крикнуть «Стой! Кто идет?» и «Стой! Стрелять буду!», а первый выстрел сделать в воздух.

До окопа оставалось метров десять, когда снова  раздался топот – очередная перебежка и метрах в двадцати от себя, я увидел, как на бетонированную площадку выбежал ёж! Вот он шпион! Диверсант! Нарушитель!

Мне стало весело, и так как ёж меня ещё не обнаружил, я минут пять наблюдал за ним. Ёж был крупный – в два раза крупнее вятских, топоча, он обследовал бетонную площадку, периодически фыркая и шипя. Площадка была ограничена кабельным каналом, закрытым деревянным  кожухом и ёжик не смог преодолеть это препятствие и повернул обратно, в лес. В это время я вышел из-за дерева и бросился к ёжику, надеясь, что он свернётся в клубок, и я его поймаю. Но ёжик стремительно умчался вперёд и исчез в тумане!

Мультфильм «Ёжики в тумане» и песенка «Шёл и посвистывал дырочкой в левом боку…» появились лет на тридцать позднее, но когда я вижу этот мультик или слышу песенку, я с огромным удовольствием  вспоминаю того, мышанского «диверсанта»!

В апреле в Белоруссии  уже по летнему тепло и на солнечные полянки выползали змеи – ужи и гадюки. На стартовой площадке их почему-то не было, а вот на периметре, там, где вырубленная полоса хорошо освещалась солнцем, змей было великое множество!  И часовые на периметре развлекались – ловили змей и накалывали их на колючую проволоку. Когда змея высыхала, с неё снимали кожу, а в роте нашлись умельцы, которые змеиную кожу наклеивали на браслеты и делали галстуки.

А часовые при смене поста, кроме уставного «Пост сдал!» ещё докладывали, сколько змей поймано и где они повешены!

В следующий караул, а это было в мае, я пошел не со своим взводом, и даже не со своей ротой. Я уже не помню – то ли это было в виде наказания, то ли меня просто попросили, так как я не очень часто участвовал в общих нарядах и авральных работах по причине спортивных тренировок и подготовке к соревнованиям. Во взводе по поводу моего частого отсутствия происходили роптания, да я и сам неловко чувствовал себя перед ребятами. Поэтому я всегда соглашался, когда меня просили (приказать было нельзя, потому что спортсмены от нарядов  освобождались  приказом полковника Аптекаря) пойти в наряд или принять участие в какой-нибудь работе.

И вот я снова в карауле, снова на учебной стартовой площадке. Рано утром, когда солнце уже поднялось, и его лучи проникли  на площадку я, прислонившись к дереву и пригревшись на солнышке, слегка задремал. Я к тому времени уже стал опытным солдатом и знал, что в этот час  ни один проверяющий не пойдет на посты, они в это время спят.

  И вдруг спросонья я услышал звук летящей пули (мне подобный звук был хорошо знаком со школы – однажды мимо меня в тридцати сантиметрах от уха пролетела пуля от малокалиберной винтовки) а затем почувствовал удар в верхнюю часть автомата. Сон как рукой сняло, я сдернул автомат с плеча, перевел его в боевую готовность и упал на землю за дерево, чтобы быть менее уязвимым и стал осматриваться. И первое, что я увидел, как большой чёрный жук корчится на земле примерно в метре справа от меня. Жук то крутился на месте, то переворачивался, в общем, вёл себя неадекватно. У меня возникли смутные предположения… А когда я осмотрел автомат и на штыке обнаружил каплю желтоватой густой жидкости, предположения стали совершенно ясными – меня атаковал майский жук, который на полной скорости  врезался в примкнутый к автомату штык!

Я рассказал об атаке майского жука в караулке, а позднее многие, вернувшись с постов, говорили, что слышали и видели майских жуков. Видимо, у жуков в тот день были массовые полеты.

И ещё одна забавная история, которая случилась в апреле, когда службу нес наш взвод. Я думаю, что эта история даже вошла в анналы курьёзных случаев учебной части.

В здании караульного помещения был огромный туалет с большой выгребной ямой. И вот в этот туалет по физиологической нужде пошел Жора Л. Он расстегнул ремень, спустил штаны и присел на очко. Минуты через две  поднялся  и в этот момент с незастегнутого ремня сорвался штык в ножнах и полетел в очко. С предательским  звуком  «Бульк!» штык погрузился в жидкую массу и ушёл на дно!

Что тут началось! Когда несчастный Жора рассказал о своей беде в караульном помещении, все хохотали так, что разбудили даже отдыхающую смену и те, протерев глаза и узнав, в чем дело, так развеселились, что больше и не пытались уснуть. Все ходили в туалет и заглядывали в очко, смеялись и давали Жоре разные советы. Например, погружение Жоры в дерьмо в противогазе с удлиненной дыхательной трубкой!  А начальники, тоже смеясь, напомнили Жоре об ответственности за утерю оружия и намекали о трибунале. Но это, как ни странно, вызывало ещё больший смех!

Но штык нужно  доставать, а день уже клонился к вечеру, и было принято решение, что Жору завтра освободят от всех занятий и он, предварительно подготовившись, отправится в караульное помещение и будет там, пока не поднимет штык.

В роте нас встретили очень весело – наверное, так никогда и никого не встречали из нарядов и караулов. Похоже, что о событии знали и в других ротах, видимо, знала уже вся часть.

Вечером мы уже серьёзно обсудили возможные варианты подъёма штыка из ямы и остановились на проволочной кошке, прикрепленной к деревянному шесту. На ножнах была петля, за которую и мог зацепиться  проволочный крючок.

На следующий день Жора  быстро изготовил свою снасть и отправился в караульное помещение. Его там уже ждали и встретили смехом и шутками. Жора приступил к работе. Он опустил шест с кошкой в очко и водил им по дну, пытаясь найти и подцепить штык. Но штык не обнаруживался и не подцеплялся!  А взбаламученное шестом содержимое ямы стало очень сильно пахнуть. Запах  наполнял караульное помещение, гауптвахту и даже ощущался на улице. Жору опять принялись ругать, но ему-то приходилось хуже всех. Кто-то сжалился над Жорой и дал ему противогаз. В этот день Жоре не удалось извлечь штык из дерьма.

Вечером мы обсудили ситуацию, придумали, как усовершенствовать проволочную кошку и по моему предложению решили изготовить электромагнит на постоянном токе.

Для изготовления электромагнита на следующий день меня освободили от занятий. В учебном классе электриков нашли подходящий трансформатор с Ш-образным сердечником. С аккумулятором было ещё проще – в автопарке можно было взять любой, даже танковый на 140 ампер/часов.

Оставалось намотать катушку проводом  ПЭЛ-1,5 до заполнения и собрать сердечник трансформатора с разомкнутым магнитопроводом. Напряжение питания в 12v не требовало изоляции и упрощало конструкцию. А хорошее охлаждение в дерьме позволяло увеличить ток до 30 ампер и обеспечить высокую магнитную напряженность. Но сделать мы ничего не успели – поступила информация, что Жора вытащил штык.

А вечером опять вся рота хохотала – Жора рассказывал, как он отмывал штык. А потом ещё долго прикалывались над ним – кто-нибудь потянет носом воздух и спросит: «Чем это пахнет?» И все смотрели на Жору.